Она говорила отчетливо, им не пришлось на нее давить, переспрашивать, что-то уточнять. И все же разговор остался в тумане, как только полицейские закончили и вышли с Эдом из комнаты. И ее прорвало – она тихо зарыдала, дабы не отвлекать мужа на то, чтобы он ее успокаивал вместо организации поисков. К счастью, она быстро поборола этот взрыв, вышла следом за Эдом и вовремя – оказалось, заметив ее состояние, он думал оставить ее дома, позвав соседку.
– Я в норме, – сказала она. – Больше не предлагай этого.
Он погладил ее по спине.
– Я так, на всякий случай. Вдруг Лина вернется, пока мы будем прочесывать окрестности.
– Пусть соседи наблюдают за домом.
– Да, конечно.
Он пошел поговорить с соседями. Быстро позвонил ближайшим родственникам – надеялся, что кто-то подключится к поискам, если сможет.
Все, что последовало дальше, будто покрыл туман. Рита ходила рядом с Эдом, ноги слабели, подкашивались от страха, что она больше никогда не увидит Лину. Никак не получалось хоть немного успокоиться.
Все близлежащие дворы они обследовали вместе с тремя полицейскими, с двумя соседскими подростками и женщиной. Так же им помогали хозяева каждого отдельного дома. Настала очередь парка, детской площадки, небольшого пустыря, территории гаражей, супермаркета и нескольких магазинов поменьше. С каждым пройденным метром надежда Риты таяла, ноги дрожали сильнее. Она не выдержала – присела, на тротуар.
– Ничего не надо, – она подняла руку, успокаивая Эда. – Просто посижу минутку.
Он хотел что-то сказать, промолчал, ожидая, присел рядом. Неподалеку – из-за угла здания – появился полицейский, посмотрел в их сторону, остановился, собираясь пойти к ним. Эд поднял руку, крикнул:
– С нами все в порядке. Отдохнем минутку и пойдем дальше.
Сумерки наступили неожиданно. Риту их приход шокировал – она совершенно не ожидала, что вот так запросто поблизости замаячит ночь, а Лина так и останется в неизвестности.
Она замерла, разглядывая небо, перевела взгляд на Эда, и он интуитивно понял, что близится самый жуткий на сегодня момент, не считая собственно той минуты, когда Рита сказала ему по телефону, что дочка исчезла.
– Ночью еще очень холодно… Лина замерзнет.
Он попытался обнять ее, но она отпрянула, отбив его руки.
– Рита…
– Не успокаивай меня! Мы ее не нашли, уже почти ночь!
– Постой, мы…
– Она замерзнет на улице!
– Рита! Я буду искать ее всю ночь! Ты это хотела услышать? Это?
– Ее нигде нет!
Она завыла, замахала руками, закрутилась, побежала в густеющий мрак, а на самом деле в никуда, понимая, что здравомыслие, которое сдерживало ее эмоции, разлетается, как взорванное здание. Что-то искало выхода, угрожая сотворить с ней нечто, после чего она уже никогда не будет прежней. Сумасшествие в этой ситуации могло показаться единственным выходом.
Он шел за ней, не зная, как быть. Попытался схватить, но она отмахнулась, зарычала, точь-в-точь животное, самка, у которой отняли детенышей. Он даже испугался, что она набросится на него, причинит какие-то повреждения.